БЛУДНЫЙ ЕПИФАН...

Лошади Пржевальского – главное украшение и пока что объект повышенной заботы сотрудников «Предуральской степи». Однако, другие обитатели участка не остаются без внимания. Многие из них, особенно молодняк, воспринимают кордон Сармат как естественный элемент ландшафта и совершенно не боятся ни людей, ни техники. А «особо одарённые» даже научились извлекать выгоду, прячась рядом с человеком от возможных природных опасностей.
Прошлой зимой зайцев на участке было совсем немного, и сотрудники заповедника радовались при виде любых следов, подтверждающих их существование.
Летом иногда удавалось увидеть кончики ушей русака, петляющего в высокой траве акклиматизационного загона – лошади настороженно следили за его передвижениями и иногда даже бежали параллельно, впрочем, особо не приближаясь.
В ноябре, после выпадения первого снега оказалось, что вся территория Центра акклиматизации истоптана характерными заячьими следами – за минувший год они расплодились на заповедной земле, и теперь чувствуют себя хозяевами. Настолько, что один особенно лихой русак даже избрал кордон «Сармат» центром своего участка обитания. По утрам цепочки его следов неизменно опоясывали
круглое здание, он заходил на крыльцо и даже как-то раз залез на крышу генераторной станции.
И вот однажды, прекрасным февральским днём, заповедного зайца впервые увидели живьём. И не где-нибудь, а в метре от окна. Весьма упитанный и мордатый русак, в белой шубке с рыжеватым оттенком, удобно устроился под колесом трактора «Беларусь», припаркованного под окном кордона для удобства запуска в сильные морозы (из окна есть доступ к электрической розетке). На лёжке заяц сидел плотно и не уходил,даже когда инспектор запустил маленькую снегоуборочную машину для расчистки дорожки в паре десятков метров. Конечно, остальные сотрудники бросились фотографировать соседа, сначала из окна, потом с улицы. Несмотря на оживление и суету людей, вызванную его персоной, русак упорно сидел на месте, вжимаясь в снег, и только помаргивал. Он подпустил к себе сначала на 15 метров, потом на 10. Потом подумал и переместился под ротор, от греха подальше. И только при приближении человека на расстоянии полутора метров заячья душа не выдержала, и русак бросился бежать, впрочем, довольно лениво. Люди ушли и буквально через четверть часа ушастый опять был на месте. Заяц провёл на лёжке день, а в сумерках пошёл пастись. Он деловито сновал по территории вокруг дома, заглядывал в окна и беседку, потом растворился в ночной мгле. На следующее утро он опять пришёл к трактору, но занял место рядом, под снежной горочкой. «Ну, всё, наш заяц, будет всё время обитать рядом!» - решили заповедные люди и дали ему имя – Епифан, для друзей – Пишка. Свежепроименованный заяц сидел тихо. Весь день мело, и вокруг него образовался сугроб, что, по-видимому, его очень устраивало. Вечером как обычно,ускакал.
А вот на следующий день Пишка к кордону не пришёл. И через день тоже… «Всё, попался…» - решили сотрудники. Хоть место в заповеднике спокойное, но любители зайчатины водятся. Как раз накануне прилетала огромная белая сова, долго сидела на ограде акклиматизационного загона – может, отдыхала, а может, добычу высматривала. Вопреки распространённому заблуждению, совы отлично видят днём, так что наш Епифан не зря сидел на лёжке тихо-тихо. Да и лис в «Предуральской степи» видимо-невидимо.
Заяц не приходил несколько дней, даже следов вокруг кордона не было. И вдруг, утром 27 февраля его снова увидели. Он выкопал нору в сугробе прямо под окном лаборатории - там намело примерно на метр, поэтому заяц чувствовал себя в новом укрытии в полной безопасности. Никто не видит, был уверен ушастый. Но штука в том, что панорамные окна лаборатории, обклеенные специальной тонированной пленкой, сработали как зеркало. Находившиеся в доме люди прекрасно видели косого, а он их – нет, к обоюдной радости.
Вот так вернулся на кордон блудный Епифан. Скоро март - время гона у зайцев. Надеемся, он найдёт себе подходящую пару, а его детишки будут такими же сообразительными и бесстрашными, как их папа.

Текст и фото: Татьяна Жарких