Записи из полевого дневника. Лебедь-кликун

Нередко записи, сделанные в полевом дневнике государственным инспектором в области охраны окружающей среды Маратом Касымовым, перерастают в небольшие литературные произведения – рассказы, зарисовки, стихотворения. Так, наблюдения за зимовавшим в охранной зоне участка «Айтуарская степь» заповедника «Оренбургский» молодым лебедем легли в основу рассказа:

«Огромным красным шаром взошло солнце над скалистым утесом Аргынбай, когда лебедь, очнувшись после короткой дремы, обнаружил, что грудные перья его прихвачены льдом... И его охватил ужас!

А мороз знает свое дело: пудрит инеем коченеющий лес, вымораживает воду в протоке. Лопаются в тиши то тут, то там стволы деревьев. Гулко потрескивают осины, скрипят тополя. Их окостенелые сучки, отколовшись, тихо падают на снег. Река стала давно, но протока на изгибе русла ещё журчит и от её проворной струи звенит тонкая плёнка закраин льда.

Лебедь проводил ночи в заводи открытой воды в полной безопасности. Ничто не тревожило птицу, пока не ударил крепкий мороз. Старательно работая сильными перепончатыми лапами, лебедь подался вперёд и стал ожесточённо наносить удары сгибами крыльев по закраинам. И лёд раскололся, звеня хрусталиками. После пережитого ужаса птица выбралась из воды, почистила перья и, неловко ступая по льду, направилась к ближайшим камышовым зарослям. В густой чаще, вытоптав мелкие стебли рогоза, лебедь сел, карауля свои следы.

С высокого утёса открывается просторный вид на ленту реки, покрытую ледовым панцирем. Лебедя я увидел не сразу. Осматривая окрестности пойменного леса в бинокль, обнаружил в поле своего зрения крупную белоснежную птицу, пытавшуюся освободиться из ледового плена. И ей это удалось...

После полудня пригрело солнце, и лебедь, выйдя из укрытия, зашагал к открытой воде. Он кормился водными растениями, опустив в воду голову, иногда вставая хвостом кверху. На следующее утро я заскользил на лыжах к утёсу, прихватив с собой фотокамеру. Крадучись, где на корточках, где короткими перебежками, я скрадывал лебедя, как охотник скрадывает зверя. Испытывая большое волнение, я молил Бога, чтобы птица не обнаружила меня. Ближе, ещё ближе, вот уже нет на моём пути естественных укрытий, я ползаю по льду.

Ну всё - пора... Делаю серию фотоснимков и отползаю. И тут лебедь, заметив моё движение, совершает разбег, хлопая огромными крыльями по воде. Как белоснежный гидроплан, он отделяется от воды и кружит, кружит над протокой. Сделав не меньше дюжины кругов, опускается наконец на воду.

В течение всей зимы я навещал эту сказочную птицу. А однажды не застал её на привычном месте. Шла последняя декада марта. Не появлялся лебедь и в последующие дни. И мне стало немного грустно. Опустела протока. Лишь маховое перо, вмерзшее в поверхность льда, напоминало о лебеде.

Шло время. Всё сильнее пригревало апрельское солнце. Почернели дороги, поля покрылись талой водой. Лёд на реке вздулся и потемнел, у берегов появились закрайки. Я сидел на вершине скалы и радовался появлению первых, вернувшихся с юга кряковых селезней. В чаще леса барабанил дятел, где-то бормотали косачи. Вся природа ликовала и радовалась весне, истомилась за долгую стужу.

И вдруг я услышал мощные удары крыльев по воде и звук флейты. Лебедь! Мой ЛЕБЕДЬ! Живой! Я невольно вскрикнул от радости. Он важно скользил по водной глади, белый, как из мрамора выточенный. Плававшие рядом кряквы, казалось, приветствовали его.

К вечеру над рекой прошёлся шёлковый звук: "шоу - шоу - шоу", при удалении перешедший в металлический звон. Скособочив голову, мой лебедь проводил взглядом своих сородичей. Затем, разбежавшись по воде, он взлетел, вытянув изящную шею. Сделав прощальный круг над утесом, полетел вслед за стаей, медленно набирая высоту. И долго ещё мелькали в чистом небе его крылья, унося с собой память о зимних свиданиях...»

--
Фото: М. Касымов